![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
koriolans- А вот книжки я тебе не дам читать, - как всегда безапелляционно сказала Лидия Ивановна. - Даже и не проси!
- Почему? - обиделся я.
У Лидии Ивановны была очень "сладкая" библиотека. Самым сладким для меня на тот момент был Джек Лондон. В огромном собрании сочинений притаились "Сердца трех", которых почему-то не было ни в одной из доступных мне на тот момент библиотек. А у Лидии Ивановны они были!
Но Лидия Ивановна вдруг оказалась совершенно непреклонной:
- Нет, нет и нет! Ты мне их все испортишь, как я потом их читать буду?
- Как же я их испорчу? Я очень аккуратно книги читаю...
- Ну как-как?.. Карандашом все исчирикаешь! Ты же небось без карандаша и читать не умеешь!
От изумления я и сказать-то ничего толком не смог и промямлил невпопад:
- За-за-зачем?
- Что зачем?
- Зачем карандашом?
- А как же иначе читать-то? - в свою очередь изумилась Лидия Ивановна.
- Ну... глазами, - чувствуя себя полным идиотом сказал я.
- Так ты что, никогда не подчеркиваешь важное? Как же так, Коля? Как же так?
Лидия Ивановна заохала, посмотрела на меня как на ущербного и потянулась к полке с книгами. Достала почему-то "Педагогическую поэму" Макаренко.
- Вот смотри! - сказала она. - Я читала эту книгу 35 лет назад и почти ничего не помню. А сейчас я за полчаса смогу ее пролистать и вспомнить все!
Она открыла первую попавшуюся страницу и показала мне подчеркнутые слова:
"Я никогда не разнимал дерущихся, не старался их перекричать".
- Разве же это не прекрасно! - воскликнула Лидия Ивановна. - Какой был мудрый человек!
- Да-а-а... - вынужден был согласиться я. - Но, Лидия Ивановна, я никогда не подчеркиваю ничего в книгах. И странички не загибаю. И вообще читаю только дома (тут я соврал, потому что книжки я таскал за собой везде) и очень-очень аккуратно (а вот тут не соврал - действительно я всегда относился к книге как к чуду, которое надо беречь).
- Ну я не знаю... - растерянно сказала Лидия Ивановна. - На пробу я могу тебе дать что-нибудь. Вот хотя бы Макаренко... Но если я увижу хоть одно подчеркивание - то больше никогда и ничего ты от меня не получишь! Договорились?
- Конечно! - обрадовался я.
Но обрадовался не очень, потому что хотел Лондона, а не Макаренко. Но и Макаренко для начала вполне годился. Это был первый номер в нашей с Лидией Ивановной книжной эпопее.
Потом было море всего. Был, например, Дюма. Только у Лидии Ивановны я нашел все продолжения "Трех мушкетеров" - в библиотеках за ними стояли очереди на несколько лет вперед! Был Диккенс, которого Лидия Ивановна не жаловала, а я очень хотел почитать "Сверчка на печи". Был Каверин с его "Двумя капитанами" - любимая книга Лидии Ивановны, которую, как она сказала, "я оторвала от самого-самого сердца". (Надо ли говорить, что мальчик Коля не мог не собезьянничать и таки начал читать книги с карандашом. Но только свои, домашние. До сих пор на полках стоит испоганенный том Тургенева с моими никчемными пометками, сделанными не потому, что мне это было надо, а потому, что "Как же так, Коля? Как же так?")
- Но одну книгу я тебе никогда не дам! Это самая-самая важная для меня книга. Я за ней ночь простояла около магазина и знаю ее почти наизусть. Каждый год обязательно перечитываю и нахожу там все новое и новое.
Лидия Ивановна подошла к секретеру, который запирался на ключ, открыла его и вытащила потрепанный том: "Неизбежность странного мира". Автор - Д.Данин.
- Это о чем? - спросил я.
- Это обо всем-всем. О том, как устроен мир. О том, как устроена вселенная. Там много непонятного, и поэтому я должна в этом разобраться! Но тебе я не дам эту книгу никогда-никогда! Даже и не заикайся!
И вот сейчас - больше чем через 20 лет после того разговора - я сижу перед экраном компьютера и вызываю к жизни Лидию Ивановну. А передо мной на столе лежит ее заветная книга - потрепанный том "Неизбежность странного мира". На титуле рукой Лидии Ивановны выведено: "11/VI 1961. ЛКириенко".
За несколько недель до нашей последней встречи она вдруг спросила:
- Коля, а хочешь почитать мою любимую книгу? Я думаю, что тебе стоит ее взять.
- Ну конечно! Спасибо! - ответил я, еще ничего не понимая, просто обрадовавшись в предвкушении интересного чтения.
А дальше все было нелепо и грустно. Наша история не закончилась - она оборвалась. Я могу только догадываться, что случилось.
Но о догадках как-нибудь потом.
Сейчас - о любимой книге Лидии Ивановны.
Под катом - обложка, титул и один из разворотов с карандашными пометками :-)
- Почему? - обиделся я.
У Лидии Ивановны была очень "сладкая" библиотека. Самым сладким для меня на тот момент был Джек Лондон. В огромном собрании сочинений притаились "Сердца трех", которых почему-то не было ни в одной из доступных мне на тот момент библиотек. А у Лидии Ивановны они были!
Но Лидия Ивановна вдруг оказалась совершенно непреклонной:
- Нет, нет и нет! Ты мне их все испортишь, как я потом их читать буду?
- Как же я их испорчу? Я очень аккуратно книги читаю...
- Ну как-как?.. Карандашом все исчирикаешь! Ты же небось без карандаша и читать не умеешь!
От изумления я и сказать-то ничего толком не смог и промямлил невпопад:
- За-за-зачем?
- Что зачем?
- Зачем карандашом?
- А как же иначе читать-то? - в свою очередь изумилась Лидия Ивановна.
- Ну... глазами, - чувствуя себя полным идиотом сказал я.
- Так ты что, никогда не подчеркиваешь важное? Как же так, Коля? Как же так?
Лидия Ивановна заохала, посмотрела на меня как на ущербного и потянулась к полке с книгами. Достала почему-то "Педагогическую поэму" Макаренко.
- Вот смотри! - сказала она. - Я читала эту книгу 35 лет назад и почти ничего не помню. А сейчас я за полчаса смогу ее пролистать и вспомнить все!
Она открыла первую попавшуюся страницу и показала мне подчеркнутые слова:
"Я никогда не разнимал дерущихся, не старался их перекричать".
- Разве же это не прекрасно! - воскликнула Лидия Ивановна. - Какой был мудрый человек!
- Да-а-а... - вынужден был согласиться я. - Но, Лидия Ивановна, я никогда не подчеркиваю ничего в книгах. И странички не загибаю. И вообще читаю только дома (тут я соврал, потому что книжки я таскал за собой везде) и очень-очень аккуратно (а вот тут не соврал - действительно я всегда относился к книге как к чуду, которое надо беречь).
- Ну я не знаю... - растерянно сказала Лидия Ивановна. - На пробу я могу тебе дать что-нибудь. Вот хотя бы Макаренко... Но если я увижу хоть одно подчеркивание - то больше никогда и ничего ты от меня не получишь! Договорились?
- Конечно! - обрадовался я.
Но обрадовался не очень, потому что хотел Лондона, а не Макаренко. Но и Макаренко для начала вполне годился. Это был первый номер в нашей с Лидией Ивановной книжной эпопее.
Потом было море всего. Был, например, Дюма. Только у Лидии Ивановны я нашел все продолжения "Трех мушкетеров" - в библиотеках за ними стояли очереди на несколько лет вперед! Был Диккенс, которого Лидия Ивановна не жаловала, а я очень хотел почитать "Сверчка на печи". Был Каверин с его "Двумя капитанами" - любимая книга Лидии Ивановны, которую, как она сказала, "я оторвала от самого-самого сердца". (Надо ли говорить, что мальчик Коля не мог не собезьянничать и таки начал читать книги с карандашом. Но только свои, домашние. До сих пор на полках стоит испоганенный том Тургенева с моими никчемными пометками, сделанными не потому, что мне это было надо, а потому, что "Как же так, Коля? Как же так?")
- Но одну книгу я тебе никогда не дам! Это самая-самая важная для меня книга. Я за ней ночь простояла около магазина и знаю ее почти наизусть. Каждый год обязательно перечитываю и нахожу там все новое и новое.
Лидия Ивановна подошла к секретеру, который запирался на ключ, открыла его и вытащила потрепанный том: "Неизбежность странного мира". Автор - Д.Данин.
- Это о чем? - спросил я.
- Это обо всем-всем. О том, как устроен мир. О том, как устроена вселенная. Там много непонятного, и поэтому я должна в этом разобраться! Но тебе я не дам эту книгу никогда-никогда! Даже и не заикайся!
И вот сейчас - больше чем через 20 лет после того разговора - я сижу перед экраном компьютера и вызываю к жизни Лидию Ивановну. А передо мной на столе лежит ее заветная книга - потрепанный том "Неизбежность странного мира". На титуле рукой Лидии Ивановны выведено: "11/VI 1961. ЛКириенко".
За несколько недель до нашей последней встречи она вдруг спросила:
- Коля, а хочешь почитать мою любимую книгу? Я думаю, что тебе стоит ее взять.
- Ну конечно! Спасибо! - ответил я, еще ничего не понимая, просто обрадовавшись в предвкушении интересного чтения.
А дальше все было нелепо и грустно. Наша история не закончилась - она оборвалась. Я могу только догадываться, что случилось.
Но о догадках как-нибудь потом.
Сейчас - о любимой книге Лидии Ивановны.
Под катом - обложка, титул и один из разворотов с карандашными пометками :-)
