23 года назад
Aug. 19th, 2014 01:25 am23 года назад я был в деревне Ялыгино.
Все наши родственники со стороны мамы оттуда. Там родились мои бабушки, там до сих пор живет мамина двоюродная сестра Валя со своей престарелой матерью, тетей Инной. Сейчас деревенька практически пуста. И когда не станет тети Инны, Валя скорее всего уедет оттуда. Хотя... как знать?..
В тот день, 19 августа 1991 года, мы собирались в лес за клюквой. Новости застигли нас за завтраком.
В свои 14 лет я почему-то мало что понял, но ощутил очень многое - по реакции взрослых.
Они начали почему-то друг друга утешать и уговаривать, что "ничего страшного", "все устаканится", "а может, так еще и лучше будет", "только бы не было войны", "скажете тоже, с кем нам воевать-то?" и т.д., и т.п.
Сходили за клюквой, вернулись, насладились Петром Ильичом и черно-белым балетным искусством. Посмотрели новости.
- А на руки-то его поглядите, на руки! - вдруг сказала мама.
- Первый раз на телевизере выступает, наверное, - догадалась тетя Инна.
Слова дикторов привычно что-то сообщали - буднично и спокойно, а трясущиеся руки человека в кадре говорили, что все совсем не так, как должно быть.
Через два дня мы с мамой возвращались домой, в Питер.
На старицком вокзале - толпа перед окошечком кассы. Билеты "выбрасывают" раз в час. У нас уже есть два места в "общем вагоне", но мы все равно стоим в очереди, чтобы попасть хотя бы в плацкарт. Стоим долго и почти безнадежно. Стоим весь день - поезд подадут только ближе к полуночи.
Толпа обменивается новостями, но все осторожничают, говорят намеками - кто его знает, в какую сторону все развернется. У одного из "очередников" есть транзисторный приемник, мы слушаем "последние известия" - ничего нового, все те же сухие дикторские голоса говорят что-то привычно блеклое и необязательное.
Не помню, каким чудом, но мы с мамой "урываем" билеты в купейный вагон. Платформа в Старице низкая, поэтому нас подсаживают какие-то люди - быстрее, быстрее! - стоянка всего три минуты...
Когда я просыпаюсь утром, мы уже переезжаем Обводный канал. Вагон гудит: "Горбачев в Москве, хануриков всех прогнали!"
На вокзале нас встречает папа - но не на машине, как мы надеялись. В один из этих трех дней он чудом выжил в дорожной аварии... Но все-таки выжил! А машина? Через несколько недель он заберет ее из ремонта.
И жизнь покатится своим чередом. И все будет по-старому. Но ничего уже не будет прежним...
Ну, так нам тогда казалось...
Все наши родственники со стороны мамы оттуда. Там родились мои бабушки, там до сих пор живет мамина двоюродная сестра Валя со своей престарелой матерью, тетей Инной. Сейчас деревенька практически пуста. И когда не станет тети Инны, Валя скорее всего уедет оттуда. Хотя... как знать?..
В тот день, 19 августа 1991 года, мы собирались в лес за клюквой. Новости застигли нас за завтраком.
В свои 14 лет я почему-то мало что понял, но ощутил очень многое - по реакции взрослых.
Они начали почему-то друг друга утешать и уговаривать, что "ничего страшного", "все устаканится", "а может, так еще и лучше будет", "только бы не было войны", "скажете тоже, с кем нам воевать-то?" и т.д., и т.п.
Сходили за клюквой, вернулись, насладились Петром Ильичом и черно-белым балетным искусством. Посмотрели новости.
- А на руки-то его поглядите, на руки! - вдруг сказала мама.
- Первый раз на телевизере выступает, наверное, - догадалась тетя Инна.
Слова дикторов привычно что-то сообщали - буднично и спокойно, а трясущиеся руки человека в кадре говорили, что все совсем не так, как должно быть.
Через два дня мы с мамой возвращались домой, в Питер.
На старицком вокзале - толпа перед окошечком кассы. Билеты "выбрасывают" раз в час. У нас уже есть два места в "общем вагоне", но мы все равно стоим в очереди, чтобы попасть хотя бы в плацкарт. Стоим долго и почти безнадежно. Стоим весь день - поезд подадут только ближе к полуночи.
Толпа обменивается новостями, но все осторожничают, говорят намеками - кто его знает, в какую сторону все развернется. У одного из "очередников" есть транзисторный приемник, мы слушаем "последние известия" - ничего нового, все те же сухие дикторские голоса говорят что-то привычно блеклое и необязательное.
Не помню, каким чудом, но мы с мамой "урываем" билеты в купейный вагон. Платформа в Старице низкая, поэтому нас подсаживают какие-то люди - быстрее, быстрее! - стоянка всего три минуты...
Когда я просыпаюсь утром, мы уже переезжаем Обводный канал. Вагон гудит: "Горбачев в Москве, хануриков всех прогнали!"
На вокзале нас встречает папа - но не на машине, как мы надеялись. В один из этих трех дней он чудом выжил в дорожной аварии... Но все-таки выжил! А машина? Через несколько недель он заберет ее из ремонта.
И жизнь покатится своим чередом. И все будет по-старому. Но ничего уже не будет прежним...
Ну, так нам тогда казалось...