![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Абсурд как метод борьбы с депрессией
Я давно собирался об этом рассказать, но все не мог собраться с духом. Теперь, по прошествии почти трех лет, пожалуй, уже могу.
В общем, слушайте.
Чего-то в воздухе какое-то всеобщее уныние и депрессуха повисли в связи с наступающей ранней весной. Белый цвет стремительно сереет и стремится перейти к совсем уж безнадежному черному, а до зеленого надо продержаться как минимум месяц-полтора.
Еще чуть-чуть, и на поверхность земли всплывут мусор и собачьи экскременты (назовем это так, хотя понятно, что речь идет о говне), которые скрывал под собой снег. Воздух будет тяжелым и склизким. Ноги утонут в грязи и неизбежно промокнут, голова будет болеть... Как минимум семь дней будут отданы насморку... Потом небо изойдет слезами, и на черном киселе газонов появятся первые травинки, а на ветвях деревьев проклюнутся клейкие зеленые достоевские листочки. Но до этого еще будут кажущиеся отсюда неодолимыми черные весенние дни.
Чтобы как-то пережить эту страшную пору, я стараюсь вспоминать что-то обнадеживающее.
Вот сегодня вспомнил, как из безнадежного уныния всего лишь ОДНОЙ ФРАЗОЙ вытащил меня - сам того не предполагая - наш сосед по лестничной площадке.
Почти три года тому назад не стало мамы. Наутро после той самой страшной ночи мы с папой возвращались домой из поликлиники, где уладили все нерадостные формальности.
На тополиной аллее перед домом мы встретили соседа Сережу. Ему что-то под 70. В нормальном состоянии он молчаливый и сосредоточенный дядечка, внимательный и обходительный. Но когда выпьет, даже чуть-чуть, то становится разговорчивым и радостным, и море ему по колено, и всех он жалеет, и всем готов посочувствовать. Мы встретили его именно таким - удовлетворенным жизнью и стремящимся осчастливить все человечество.
- Ну как вы поживаете? - спросил он нас и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Денек-то какой - солнышко светит, птички поют! Пойдем погуляем, выпьем, посидим где-нибудь, а?
- Сережа, ты Лере передай [Лера - жена Сережи], что у нас мама умерла, - почти шепотом сказал папа.
Сережа думал недолго - всего пару секунд.
- Да?.. - сказал он полувопросительно. - Это плохо, конечно...
После этого он вытер нос рукавом и сказал ту самую ФРАЗУ:
- Ну ничего, ничего... Не переживайте, ничего страшного! Может, все еще обойдется!
И не оборачиваясь пошел дальше, пошатываясь и думая о чем-то своем.
Знаете, если бы Сережа сказал нам дежурные слова сочувствия и поддержки, то нам бы не стало так легко, как в тот момент.
Сегодня мне кажется, что Господь послал нам ангела, принявшего на несколько секунд обличие поддатого Сережи.
И эти нелепые на первый взгляд слова - про то, что все еще обойдется - почему-то очень помогали, давали силы идти дальше.
На пороге уныния и депрессии, находясь перед неизбежной весенней чернотой, я уже третий год вспоминаю, что "все обойдется". И понимаю: действительно обойдется! Куда мы денемся? Уж весну-то мы обязательно переживем! И становится легко, и до клейких листочков - рукой подать!
В общем, слушайте.
Чего-то в воздухе какое-то всеобщее уныние и депрессуха повисли в связи с наступающей ранней весной. Белый цвет стремительно сереет и стремится перейти к совсем уж безнадежному черному, а до зеленого надо продержаться как минимум месяц-полтора.
Еще чуть-чуть, и на поверхность земли всплывут мусор и собачьи экскременты (назовем это так, хотя понятно, что речь идет о говне), которые скрывал под собой снег. Воздух будет тяжелым и склизким. Ноги утонут в грязи и неизбежно промокнут, голова будет болеть... Как минимум семь дней будут отданы насморку... Потом небо изойдет слезами, и на черном киселе газонов появятся первые травинки, а на ветвях деревьев проклюнутся клейкие зеленые достоевские листочки. Но до этого еще будут кажущиеся отсюда неодолимыми черные весенние дни.
Чтобы как-то пережить эту страшную пору, я стараюсь вспоминать что-то обнадеживающее.
Вот сегодня вспомнил, как из безнадежного уныния всего лишь ОДНОЙ ФРАЗОЙ вытащил меня - сам того не предполагая - наш сосед по лестничной площадке.
Почти три года тому назад не стало мамы. Наутро после той самой страшной ночи мы с папой возвращались домой из поликлиники, где уладили все нерадостные формальности.
На тополиной аллее перед домом мы встретили соседа Сережу. Ему что-то под 70. В нормальном состоянии он молчаливый и сосредоточенный дядечка, внимательный и обходительный. Но когда выпьет, даже чуть-чуть, то становится разговорчивым и радостным, и море ему по колено, и всех он жалеет, и всем готов посочувствовать. Мы встретили его именно таким - удовлетворенным жизнью и стремящимся осчастливить все человечество.
- Ну как вы поживаете? - спросил он нас и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Денек-то какой - солнышко светит, птички поют! Пойдем погуляем, выпьем, посидим где-нибудь, а?
- Сережа, ты Лере передай [Лера - жена Сережи], что у нас мама умерла, - почти шепотом сказал папа.
Сережа думал недолго - всего пару секунд.
- Да?.. - сказал он полувопросительно. - Это плохо, конечно...
После этого он вытер нос рукавом и сказал ту самую ФРАЗУ:
- Ну ничего, ничего... Не переживайте, ничего страшного! Может, все еще обойдется!
И не оборачиваясь пошел дальше, пошатываясь и думая о чем-то своем.
Знаете, если бы Сережа сказал нам дежурные слова сочувствия и поддержки, то нам бы не стало так легко, как в тот момент.
Сегодня мне кажется, что Господь послал нам ангела, принявшего на несколько секунд обличие поддатого Сережи.
И эти нелепые на первый взгляд слова - про то, что все еще обойдется - почему-то очень помогали, давали силы идти дальше.
На пороге уныния и депрессии, находясь перед неизбежной весенней чернотой, я уже третий год вспоминаю, что "все обойдется". И понимаю: действительно обойдется! Куда мы денемся? Уж весну-то мы обязательно переживем! И становится легко, и до клейких листочков - рукой подать!
no subject
no subject
no subject
no subject
- странная у меня опечатка...
no subject
no subject
no subject
no subject